Чезаре Пранделли сыграл в конструктор, поменяв не только людей, но и схему итальянской команды. 3-5-2 – так апеннинцы в последнее время играют редко. В двух предыдущих бразильских матчах они использовали расстановку 4-1-4-1, в отходе от которой кто-то захочет увидеть отголоски турнирной стратегии. В конце концов итальянцам в Натале хватало ничьей, и три их защитника, легко трансформируясь в пять, могли служить достижению этой цели. Но не все так прямолинейно. Пранделли потерял из-за травмы Де России, что обязано было сказаться на тактике итальянской сборной. Кроме того, в два форварда (к Балотелли добавился Иммобиле) открыто играть на ничью несколько странно.
Чезаре Пранделли сыграл в конструктор, поменяв не только людей, но и схему итальянской команды. 3-5-2 – так апеннинцы в последнее время играют редко. В двух предыдущих бразильских матчах они использовали расстановку 4-1-4-1, в отходе от которой кто-то захочет увидеть отголоски турнирной стратегии. В конце концов итальянцам в Натале хватало ничьей, и три их защитника, легко трансформируясь в пять, могли служить достижению этой цели. Но не все так прямолинейно. Пранделли потерял из-за травмы Де России, что обязано было сказаться на тактике итальянской сборной. Кроме того, в два форварда (к Балотелли добавился Иммобиле) открыто играть на ничью несколько странно.
Оскар Табарес сохранил «английский» вариант уругвайского состава. Ему особо мудрить ни к чему, играл бы Суарес. Этот либо организует все в лучшем виде, либо нет, каким ромбом остальных не выстраивай. Понятно, что взгляд отдает примитивизмом, но значимость форварда для команды действительно велика. Не случайно итальянцы на первых минутах вштамповали ему пару раз куда надо для острастки и профилактики. Вроде не сильно, но пусть знает, что про него помнят и знают.
Осознав протокольное, хотелось увидеть на поле живое. Но в первом тайме получалось это с трудом. Футбол в Натале сильно отличался от того, что предъявили перед матчем городские улицы. Вот на них жизни точно хватало, – во многом благодаря сотням багги, выехавшим с утра на раскатку. Это транспортное средство на бразильском побережье в особом почете: на нем замечательно летать по песчаным дюнам и береговой линии. Теперь же багги наполнили собой итальянцы, уругвайцы и, что особенно приятно, уругвайки, приехавшие в Натал. Смотрелось все это крайне живописно. А потом начался футбол.
Скучным я бы первый тайм не назвал. Скорее, суровым. Важность задачи чересчур дисциплинировала обе команды, создав перекос в сторону ответственности и жесткости. Число падений и стенаний значительно превосходило количество футбольных опасностей вблизи каких-либо ворот. У итальянцев, кажется, просто не получалось создать что-то путное. Живостью и техникой выделялся Верратти, Пирло как всегда стабилизировал и цементировал, Иммобиле пребывал в легком астрале, Балотелли пытался запомниться хоть чем-нибудь. И запомнился. Сначала ранней желтой карточкой, выведшей персонально его из числа возможных участников 1/8 финала, затем заменой в перерыве. Похоже, из-за травмы.
Уругвайцы, действовавшие не менее осторожно (времени еще много, взрывать ситуацию ни к чему), выдали одну боевую атаку. Ее движущей силой был Суарес, но Буффон потушил и его пас, и удар набежавшего Лодейро. Это было все, что придумали команды до перерыва. Однако предчувствие той же суши во втором тайме отсутствовало. Было ясно, что кто-то всколыхнет игру, не предполагавшую мира.
Этим кто-то стал, как ни странно, не Уругвай, игравший черными фигурами. Глупость сделал Маркизио. Налетел на Аревало Риоса, протестировал его колено шипами. Может, эпизод и был бы замылен, но судья находился не просто рядом – в метре. И чтобы его разглядеть, не требовалось фасеточное зрение. Естественно, Италия осталась вдесятером, недоумевая, зачем Маркизио учудил такое. Сам он, думаю, недоумевал больше всех.
Уругвай же осмелел еще до итальянского удаления. Родригес, в частности, попытался пробить с острого угла, но сделал это как-то «несуаристо» и не попал в створ. Затем сам Суарес ворвался в штрафную по центру и увидел, как Буффон превратил собственную руку в шлагбаум на пути летящего в ворота мяча. На этом холодная война закончилась: стороны, наконец, перешли к бомбежке.
Если бы почетное прозвище «Скотина» уже не носил бразилец Эдмундо, им следовало бы наградить Суареса. То ли детский недокорм тому виной, то ли частый просмотр передачи «В мире животных», доподлинно неизвестно. Но уругваец снова превратился в фауну и укусил Кьеллини за плечо. Впился в него пираньей, не исключено, что ядовитой. Теперь итальянцам следует какое-то время присмотреть за партнером по команде: слюна вполне может оказаться заразной.
Кьеллини, как Миледи, оголял плечо, показывал судье то место, где вместо лилии был виден след от суаресовых клыков. Тщетно, судья укуса не видел. Было бы логично, если бы его увидела ФИФА. В противном случае Суарес скоро начнет выходит на поле со столовыми приборами, солонкой и кетчупом.
Вся эта гадость сменилась судьбоносным мячом Година, забитым после подачи углового Рамиресом. Уругвайцы перемахнули за барьер и принялись праздновать гол у подножия своей трибуны, едва не вызвав давку. Одновременно закипело на скамейках запасных, откуда удалили одного седовласого, но буйного помощника Пранделли. На последних минутах в одиннадцатого полевого игрока превратился Буффон. Италии это не помогло.
Уругвай же добился своего не потому, что кусался Суарес. Южноамериканцы крепки другим. А этим, наоборот, слабы. Кусачий лидер – вечная засада и проблема. Решить которую, возможно, помогла бы маска наподобие той, что носил доктор Ганнибал Лектер, - сообщает "Спорт Mail.Ru"
При использовании материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт ТЕЛЕПОРТ.РФ обязательна.
