О работе судебных приставов, или "Что позволено Юпитеру..."

Когда взыскать не с кого

Два года назад многие тындинцы пострадали от действий одного предприимчивого бизнесмена. Представительство одной мебельной компании, действующее в Тынде, неожиданно разорилось. Конечно, никого из клиентов — тех, кто уже сделал заказ на встроенную мебель этой марки и даже внес предоплату, — об этом не предупредили. Предприниматель просто исчез. С деньгами своих клиентов и неисполненными обязательствами по договорам.
Воодушевленные верой в справедливый суд, обманутые клиенты (стоит ли говорить, что суммы, которые были «подарены» тому самому бизнесмену, были не маленькими) отправились к юристам составлять иски. А через некоторое время даже получили-таки положительные судебные решения. Впрочем, как призналась «Телепорту» одна из пострадавших, когда ей вручали исполнительный лист, сотрудники суда заранее предупредили: «Вы же взрослый человек и должны понимать, что вернуть эти деньги вряд ли удастся». Но когда речь идет о твоих «кровных» и честно заработанных, очень хочется верить, что справедливость все же восторжествует. И наша пострадавшая тоже верила.
Верила и регулярно интересовалась у судебных приставов, как продвигаются дела. А дела продвигались очень неспешно: сначала товарища просто не могли найти, затем вдруг выяснилось, что он продал квартиру в Тынде и уехал с семьей в Благовещенский район. Как поясняли приставы, препятствовать тому никто не мог: он — свободный гражданин своей страны! В Благовещенской службе судебных приставов также ничего не могли ответить, потому что его снова не могли найти (неизвестно ведь, где он зарегистрировался и зарегистрировался ли вообще!). Причем не смогли по вполне объективным причинам: как случайно выяснилось, предприниматель все это время оставался прописан в Тынде! В последний раз тындинские приставы и вовсе посоветовали этой пострадавшей самой попытаться дозвониться до своего обидчика и договориться полюбовно.
На том все, казалось бы, и заглохло, если бы не самый обычный случай. Супруга того самого бизнесмена, которая в свое время работала менеджером в салоне у мужа, видимо, вернулась в Тынду и ищет работу. По предварительным данным, связь с супругом она не теряла, правда, и номер его телефона никому не дает. Знают об этом многие, но судебные приставы передвижения тех, с кого должны взыскивать постановленные судом суммы, не отслеживают. Право, не будет же государственная служба работать по слухам, даже если речь идет о взыскании с должника сотен тысяч рублей!

С кого можем, с того и взыщем

Бывают и другие ситуации, в которых взгляд народа устремлен на судебных приставов. Вот, к примеру, еще одна наша читательница, пострадавшая от самовольства работодателя. Женщина уволилась с предприятия по собственному желанию, а начальник сделал запись в ее трудовой книжке «Уволена за прогул». Настойчивости этой пострадавшей можно и вовсе позавидовать: долгие месяцы она судилась с предприятием, на которое еще недавно усердно работала (за это время даже успел поменяться собственник компании). В результате сошлись на мировом соглашении: предприятие опровергает запись в трудовой книжке и выплачивает определенную сумму моральных и материальных издержек. Стоит оговориться, что эта пострадавшая одна воспитывает двоих несовершеннолетних детей. За время, которое она потратила на судебные прения, она не имела возможности официально трудоустроиться, а значит, и получать стабильный доход. Как результат — накопился изрядный долг за коммунальные услуги. И вот, казалось бы, от действий судебных приставов зависит благополучное разрешение сразу двух ситуаций, ведь, если бывший работодатель нашей пострадавшей выплатит сумму, оговоренную в исполнительном листе, то женщина сможет рассчитаться с коммунальщиками! Но вот парадокс: за долг по квартплате с нее вычитают из официальной зарплаты (которая у нее появилась на новом месте работы), а вот заставить бывшего работодателя заплатить ей предписанные судом деньги судебные приставы не могут. Битый небитого везет.

Кто сколько может

Судебным приставам изрядно «развязали руки», но лишь в отношении простых смертных. Когда же речь идет о, так называемых, юридических лицах, те самые приставы почему-то разводят руками. Может, поэтому на обычных гражданах они, так сказать, «отрываются»?
Однажды журналиста «Телепорта» пригласили в рейд по должникам поселка Восточного перед энергетиками. Два судебных пристава, представитель энергетической компании, журналист и водитель — в таком составе мы заходили в самые разные дома и семьи (стоит ли говорить, что неблагополучные). В основном хозяева квартиры встречали нежданную «комиссию» без энтузиазма, задолженности объясняли отсутствием в поселке работы, на арест имущества реагировали спокойно и без агрессии. Но пристав — молодая девушка, которая непосредственно оформляла протоколы, — казалось, заранее рассчитывает на сопротивление. Через некоторое время представитель энергетиков извинилась перед журналистом за поведение пристава и попросила не писать об этом в своем материале. Ей, самому заинтересованному в возврате денежных средств лицу, было стыдно, когда, к примеру, в одном доме пристав выхватила у хозяйки из рук сотовый телефон со словами, что здесь даже нечего арестовать. И тут же обнаружив, что модель телефона далеко не новая и не дорогая, девушка фыркнула: «Его ведь и за 100 рублей не продашь!». К слову сказать, долг за хозяйкой телефона числился 120 рублей — во столько обошлись энергетикам судебные издержки. Решение же суда женщина выполнила и за потраченную электроэнергию рассчиталась. С тех пор выезжать с приставами на какие бы то ни было рейды лично мне совершенно не хочется, ведь никто и никогда не ответит мне на вопрос, за что та молодая девушка-пристав так унижала своим поведением женщину очень чистоплотную (в доме, несмотря на неожиданный визит и несколько детей, было очень чисто), приятную, но, по определенным причинам, малоимущую. Скажете, единичный случай? Я тоже была в этом уверена до недавних пор.

Что это было?

Но несколько дней назад дверь нашей редакции распахнулась, и в кабинет вошли двое: юная девушка в самой обычной одежде и огромный мужчина в форме и с дубинкой в руках. Их интересовал номер кабинета, в котором расположена наша редакция. Удостоверишись, что это — нужный им офис, приставы (а как выяснилось позже, это были именно они!) без каких-либо объяснений вломились в кабинет, девушка села за первый попавшийся стол и начала заполнять какие-то документы, мужчина присел рядом, «поигрывая» в руках дубинкой. Опешив, я все же задала вопрос: «Простите, но может, вы все-таки объясните, что происходит?». После трехминутной перепалки, к которой пришлось присоединиться и главному редактору «Телепорта», девушка соскочила с места, собрала документы и с возгласом: «Мне просто нужно составить акт, что такой фирмы по указанному адресу нет», выскочила из кабинета. Мужчина последовал за нею. Так что же это было? Оказывается, несколько лет назад в том самом кабинете, где уже третий год расположена редакция «Телепорта», находилась некая компания ООО «П». Нам неизвестно, героем какого исполнительного листа она стала, но вот именно в тот день приставы, видимо, вдруг решили эту компанию найти. Убедившись, что по этому адресу указанной компании давно уже нет, пристав должна была составить об этом акт. Так неужели нельзя было хотя бы попытаться сделать это вежливо, а не хамить нынешним хозяевам кабинета, которые никаким образом не имеют отношения к их, приставов, проблеме? Без комментариев.

При использовании материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт ТЕЛЕПОРТ.РФ обязательна.