Строители БАМа: Вспоминая Владимира Потапова (продолжение)

Продолжение. Начало в №30 (23.07.2014)

Мы теперь взрослые

6 ноября 1965 года Владимир и Надежда Потаповы пригласили меня и тогдашнюю мою жену Валентину, ныне покойную, в гости. Был укороченный предпраздничный день. Валентина вернулась с работы рано и застряла в парикмахерской, поэтому к друзьям мы явились с опозданием, когда гости уже встречали праздник. В прихожей я повесил пальто жены, затем свое – и переполненная вешалка рухнула на пол.

Тут же вышел из-за стола Владимир: «О, все в той же манере!» Я понял. На что намекнул мой друг. В сентябре 1952 года Володя Романченко, собрав наших ребят, рассказал, что живущий недалеко от него дед, потерявший на фронте сыновей, нуждается в угле. Наступили холода, а жилкомхоз с доставкой топлива не торопился. Решили помочь.

От шахт Арбагара на Холбонскую электростанцию день и ночь шли составы с углем. На неровностях узкоколейки полувагоны сотрясались и куски угля летели на откосы. Бесплатным топливом пользовалась нуждающаяся часть холбонцев. Люди с мешками постоянно копошились на откосах.

По дороге на узкоколейку зашел к  Потапову, прижав  мешок локтем к боку. Володя только что закончил уборку, наполнил водой умывальник, висевший около двери. Его я и своротил локтем в таз, который Володя не успел вынести. Пришлось навести порядок, потом – на узкоколейку. Сбор топлива шел дотемна. Мешки ребята опорожнили во дворе дедовой усадьбы. Историю с умывальником мне и напомнил Потапов у свалившейся вешалки.

Владимир был настоящим другом. Он мог не поехать в пионерский лагерь, ожидая, когда я переделаю намеченные на лето работы по дому. И согласился ехать на второй заезд, когда я ему сказал: «Моих дел до осени хватит».

Он умел хранить дружеские тайны. Взять хоть бы историю с моей поездкой на малую родину – в с. Ольдой. Мои родители покинули Ольдой 9 декабря 1947 года, когда там закрылась школа. Я скучал по друзьям и о своих переживаниях написал брату мамы, технику рудника имени Кирова – было такое горное предприятие в тогдашнем Джелтулакском районе. Степан Аполлонович пригласил на рудник, перевел деньги на поездку и дал понять, что я могу и в Ольдой заехать. Но у меня еще не было паспорта, деньги получила мама и поездку запретила. А в ноябре 1950 года дядя перевелся на рудник Токур. И тогда я решился на отчаянный шаг – в Ольдой просто удрать. В свой замысел посвятил Потапова: рассказанная другу проблема – уже не проблема, и без его поддержни не обошлось. Деньги на дорогу нашлись – газеты «Комсомолец Забайкалья» и «За ударные темпы» гонорары присылали исправно. И я побывал не только в Ольдое, но и на участке «Дражный», куда по бревнышку перевезли наш дом; на разъезде Бам, где находился лишь вокзал, в Сковородино и Тахтамыгде. А Владимир через сутки после моего отъезда зашел к нам и объяснил, чтоб не беспокоились. Через 19 лет места моей поездки оживятся, зазвучат в СМИ в связи с возобновлением строительства Малого БАМа.

Отроческие годы кончились. Юность же наша прошла врозь – мы разъехались с Владимиром на 12 лет.

Закончив техникумы, сестры Володи Анна и Мария стали работать в Чите. К ним уехали из Холбона в 1953 году Володя с матерью. Владимир в 1955 году получил аттестат зрелости, чуть не поступил в пединститут, но передумал. В 1956-1958 годах учился в Читинском железнодорожном техникуме, стал техником-энергетиком. Весьма своевременно: шла электрификация Восточно-Сибирской, затем Забайкальской железных дорог. В Самаре отслужил в армии, вернулся в Читу, стал работать в службе материально-технического снабжения Забайкальской железной дороги.

В мою дюжину молодых лет вместились выпуск из Холбонской школы, окончание Иркутского горного института и работа более трех лет на Колыме, в шахтах прииска имени Фрунзе. А дальше – труд геодезиста в отделе главного архитектора города Кемерова и маркшейдерское обеспечение подземных работ Шахтаминского молибденового рудника в юго-восточном Забайкалье, откуда последовал перевод в Читу в октябре 1965 года.

С Владимиром изредка общались в эти 12 лет: он приходил на вокзал, когда я проезжал на каникулы в Холбон, посещал общежитие мое, когда практиковался на электрификации узла Иркутск, писал мне письма. А я был у Потаповых, если оказывался в Чите.

Оба в начале 60-х годов обзавелись семьями. Мы с женой оказались в Чите, задумали для Потаповых сюрприз – обустроимся и позовем чету друзей на новоселье. Вышло же наоборот: Валентина, устроившаяся в химлабораторию Читинской ГРЭС, на которой только что запустили первый турбогенератор, в обеденный перерыв в столовой встретила Потапова, который продолжал строить предприятие забайкальской энергетики. Это и предшествовало приключению с вешалкой в новой квартире Потаповых, теперь мы дружили семьями.

По гороскопу мы с Владимиром Близнецы. Под этим знаком родились в том же 1965 году  мой Сергей и Потапов Андрей. В первые три недели каждого июня имелся повод для семейных торжеств.

Когда строительство первой очереди ГРЭС завершилось, Владимира Ивановича назначили замначальника службы материально-технического обеспечения Забайкальской железной дороги. И снова весьма кстати: в 1972 году началось восстановление ветки от разъезда Бам до п.Тындинского. Рельсы и мостовые конструкции с этого ответвления в 1942 году были отправлены  под Сталинград.

Владимир Иванович много и упорно учился. Кроме техникума заочно закончил Хабаровский институт инженеров железнодорожного транспорта. Надежда Потапова вспоминает, как трудно приходилось мужу совмещать заочное обучение с работой снабжения и бесконечными командировками. Требовалось выезжать, «выбивать» товарно-материальные ценности, из-за чего срывались экзаменационные сессии. А когда в стране заговорили о хозрасчете, переходе к рынку, Владимир закончил Московскую академию народного хозяйства для руководителей.

Шел 1976 год. На нескольких участках шли работы на главном направлении БАМа.  Однажды Владимир спросил меня: «Предлагают мне ехать в Тынду. Как считаешь – это необходимо?» Потапову было над чем задуматься. В семье родился второй сын – Максим. Потаповы переехали в просторную квартиру. А какой быт ожидает семью в только что начавшемся застраиваться капитально северном городе?

В то же время первому начальнику Дирекции строительства БАМ В. П. Калиничеву нужен стал толковый заместитель в сфере материально-технического обеспечения стройки века, каким показал себе Потапов, работая в управлении Забайкальской железной дороги.

– Ехать надо! – сказал я другу. – Партия не простит за отказ при следующем служебном продвижении. «Я так и соображаю, – ответил Владимир. – Хотелось просто узнать твое мнение». В ноябре 1976 года Потаповы переехали в столицу БАМа. Работы – хоть отбавляй! Приближалась сдача линии Бам – Тында в постоянную эксплуатацию. А первая командировка выпала Владимиру на западный участок БАМа.

Декабрьской ночью друг позвонил мне. Без теплой обуви на трассе не обойтись, а унты в Чите он оставил у сестры Марии. Попросил забрать их и встретить на вокзале. Рано утром электричкой я помчался на шахтерскую окраину Читы и стуком поднял семью Марии, решившую в субботу встать попозже. Передавая унты Владимиру, я пошутил: «БАМ строит вся страна! Это мой вклад в строительство Байкало-Амурской магистрали!»

Поблагодарив за мои хлопоты, Володя уверил меня, что я способен на несколько большее: «Мы еще вместе на БАМе поработаем!»

В то время я работал маркшейдером подземного участка угольной шахты «Восточная» в 22 километрах от центра Читы. Шахта шла к финишу, угольные запасы истощились, ежегодно 3-4 человека из инженерно-технического состава сокращались. Надо было думать о будущем...

Борис ВАУЛИН.

Написано в 2008-2014г.г. 

Чита – Тында.

Продолжение следует.

При использовании материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт ТЕЛЕПОРТ.РФ обязательна.